“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие заподазривает в большой взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в резолюции о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как юридическое личико довольно низкого чина подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти резолюции, если мало-мальски приближенного к данности понимания об уровне благосостояния чиновников, полицейских и депутатов они не дают?

Об этом мы поговорили с аналитиком в области противодействия коррупции, академиком Свободного факультета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от высших юридических лиц, сановников и полицейских начиная с определенных должностей ежегодно протягивать обстоятельные донесения о денежном доходе, его источниках, драгоценных бумагах, конвертах акций и долях в неуставном капитале разных компаний и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или льготном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой публике предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь существенную деньгу денежных доходов за год, без приказания их источников, об предметах недвижимости разглашается лишь улица участка, дома или квартирки и страна их нахождения, а о конвертах акций и количестве счетов мы не незнаем совсем ничего.

— Когда возбуждается незапланированное уголовное дело против первого апанасенковца или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и корпорации совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тыс.тонны бумаги на ту мнимую антитеррористическую меру?

— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но налогообложение состоит из трех элементов: подача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас создалась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и пятой микотоксины работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот второй элемент, качественная проверка, бесспорным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах просочились в повсеместном количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что кризис.подробной воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих других странытраницах граждане, обязанные забирать декларации, пытаются схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились записывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на правовых дочерей и подруг… Но тут мы возращаемся к второму тезису: ничего нового в подобном устремлении припрятать от декларирования свое имущество нет, но если есть первымя и умение отыскивать и проверять, все возможно. И следующие предыстории показывают, что как только захотят — сразу находят.

— А предъявляемые широчайшей публике донесения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как показывают репортёрские расследования. Но то, что при введении антитеррористического законодательства большая половина той информации, которая надлежаща существовала бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же коснется европейского опыта — в разнообразных странтраницах все по-разному. Где-то данные публикуются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной избиратель можетпить исходатайствовать более детальную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас какой механизм можетбыл бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, пить Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и денонсировали и которую надо выполнять, а с другой — пить стремление выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у депутата Госдумы Льва Ковпака, его дочери и сына образовались проблеммы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого депутата следует, что он официально одинок: донесений о капиталах и имуществе супруги нет. После введения запрета на княжество зарубежными счетами вообще существенно выросло количество одиноких депутатов (сейчас не ,имеют ни жен, ни супругов около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только возникла предыстория с налогообложением супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, жить в правовом браке. И не только депутаты — среди чиновников тоже каких хватает. Но вообще-то в *международном праве кушать нормы, которые позволяют при проверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с случая развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира помнят прекрасно про этот трюк с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки бюджетных мер борьбы с зарабатыванием денег, вырабатывается международные стандарты противодействия обналичиванию криминальных доходов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, надзору за зарабатыванием средств, которые, возможно, имеют отношение к частным должностным лицам, длежат и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ обсуждать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на объект коррупции, сколько на объект отмывания, но, как известно, секретномтраница и зарабатывание бегают рука об руку…