Тело в дело

Как новоиспечённые супруги со инцидентом разделяют бизнес, построенный на кротости в воскрешение

В второй в России фирме, которая замораживает тела клиентов для воскресения в будущем, разродился бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?

Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 акционеров компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло сотрудника фирмы и её активы. Бороться жрать за что — бизнес приносит полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под опасность их невредимость и весь бизнес в целом.

Автогеном по бизнесу

События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с телами людей и животных с зоне предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в личный цетр в Тверской области.

В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стентраницу хранения и с помощью крана вытряхнули специальные вертикальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе выгрузки их опрокидывали на бок и сольли хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиарда рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.

Прибывшие по отказу милиционеры остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с ящиками машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.

Дьюары врозь

Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём состоит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью другими участниками.

Проблемы в компании начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзаведулся новой семьёй и, по словечкам Удаловой, в какой-то этап разрешил передвинуть её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девочка в руководстве осталась.

Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.

— Пользуясь своим положеньем директора в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных заказчиков под черепицу своей фирмы и перезаключать на себя контракты хранения, — узнал Лайфу сооснователь корпорации “Открытая крионика” (компания учреждена в этом году в качестве предшественника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.

По его словам, для своей базы она арендовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных районных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных совхозов и организули там проектент “Переселение в поселение”.

В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села чинуши признали незаконным и постановили открыть проектент и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась послать капилляры с туловищами из Сергиева Посада.

По некоторой информации, чтобы соорудить площадку под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартирки такой же площади .

У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводившывалась в соответсвии со всеми документами.

— Мы желали перевезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что моя компания якобы крадёт оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.

Бессмертие по дешёвке

До первого времени в хранилищах фирмы пребывало 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на добычу себя или родственников после смерти.

Интерес к услугам отечественной компании у иностранцев вполне дальновидный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей измеряется десятками, а то и тысячами тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.

Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.

Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или типов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой могут люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, могут также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.

Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 млн рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.

Удар по крионике

Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку теперешние и гипотетические клиенты можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и дальнейшем преображении своих “пациентов”.

— Такое впечатление, что ей неважно, что совершается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.

Свою оценку попытке ввоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, профессор теологических социологий и почётный председатель росийского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил корпорации заморозку мозжечка своей покойной супруги.

— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть быть трагическими.

Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на возможную прибыль для человечества, крионика ,имеет “лёгкий запах экономической пирамиды”.

— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её наследники просуществуют столько времени и будут сохранять эти тела. Хорошо, если человек, который доплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.