Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о необходимости разработки системтраниц защиты россиян от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» решено начать создавать именно с доходных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в мотивах властей и попытался определить акционеров этого решения.
О необходимости защитить странтраницу от исчезновения вредных инфекций президент РФ Владимир Путин спросил весной 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года был мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его заметке «Санитарная охрана зоне РФ» поётся и о санитарно-карантинном контроле, и о списке вредных инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех сограждан России должен образоваться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не оберегали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – недоумевает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в указанном письме Федеральному собранию говорил о надобности инвестирования денег в науку, в том количестве в системные исследования. Звучала даже конкретная циферка – 1,63 трлн рублей планируется направить из регионального бюджета на эти цели до 2024 года.
И вот в начале августа на забеге «Новое Знание» замглавы Татьяна Голикова говорит прессы уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: четвёртый транш в 2 млрд рублей истратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и химлабораторий «для осуществления постепенной диагностики вирусных заболеваний, в том числе коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на тот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно разворовывается для отыскания различных эпидемических агентов. Однако для диагностирования коронавируса тот тест не очень подходит, – объясняет медик врачебных наук, академик Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема является в том, что итог ПЦР-теста влияет от колличества амплификационных периодов (Амплификация – процесс копирования участочков ДНК, обычно содержащих желательные гены либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если тех периодов будет 25–26, то примерно четверть итогов будет положительной. Если количество периодов увеличить до 40, отрицательный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась агитация по вакцинации, существовало распоряжение делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это существовало сделано для того, чтобы показать, что число заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.
Слова специалиста подтверждаются и конкретными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули послал на ПЦР-тестирование под видом образчиков объективных пациентов эталоны козы, овцы, плода папайи и дизельное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В ноябре этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент существовал послан в медсанбат в Кении с диагнозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать идеологическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто признавал опасность коронавируса, не доверял иммунизациям и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида спровоцировало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что тот подход даёт чуть ли не 30 процентентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентентов населения побаливает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях эпидемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей расположенностью к нефтехимическому лобби, выдвигается фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По профильным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На неофициальном вебсайте Российского союза лесопромышленников и промышленников размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в формуляре 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разки меньше. Многие компании как запускают чужие пилотные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же форвардов спроса можно буквально пересчитать по пальцам.
Вот наиболее существенные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те корпорации не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главнейшими эмитентами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое банкиром Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три квартала 2020 года, по данным IQVIA, росийская казна потратила на госзакупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые росийские покупатели за весь минувший год купили препаратов рейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой общественности Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему фирма принесала от Минпромторга ссуду на 276 долл рублей на терапевтические испытанья «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его возглавлял Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали пенсионерке прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по компании «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы существовали подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью бюрократов «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в формуляр рекомендаций для излечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В сентябре 2020 года ВОЗ исключила лекарство из формуляра рекомендованных для излечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что российский Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было соединено с тем, что бюджетные доходы на поставку лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право торговать тесты корпорация получила 2 июля 2020 года – спустя всего несколько недель после полуофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным поставщиком ПЦР-тестов стала компания «Р-Фарм», принадлежащая миллионеру Алексею Репику. В минувшем году эта фирмочка также принесала доступ к горзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie запускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в перечень рекомендованных для излечения ковида задолго до неофициального объявления пандемии – в ноябре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» существовало истрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным теннисистом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой компании на рынок возобновился со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама компания представлена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить объективный китайский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» сообщало о том, что организация может быть соединена со функциями сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в ноябре 2020 года, чуть ли не сразу после извещения эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» принесала щедрый госбюджет от правительства Москвы.
От руководителей бюрократии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два заметных форварда и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на базе общественного научного центра «Вектор», разработавшего сыворотку «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием третьей полиэтнической сыворотки «Спутник V».
Оставьте комментарий первым на "Фармбизнес придумал, как сделать пандемию вечной"