“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет дворец бывшего начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие подозревает в оразмере.подробной взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о капиталах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно низкого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все те декларации, если мало-мальски приближенного к данности представленья об уровне благоденствия чиновников, милиционеров и депутатов они не дают?

Об этом мы побеседовали с специалистом в отрасли искоренения коррупции, академиком Свободного университета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от высших юридических лиц, госслужащих и правоохранителей начиная с определенных служб ежегодно подавать обстоятельные сообщения о платёжном доходе, его источниках, драгоценных бумагах, пакетах допэмиссий и долях в уставном капитале разнородных корпораций и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или платном пользовании), а также о автотранспортных средствах. Аналогичные сообщения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой общественности предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь общую сумму денежных доходов за год, без указания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартиры и страна их нахождения, а о пакетах допэмиссий и количестве счетов мы не незнаем совсем ничего.

— Когда возбуждается первое уголовное дело против незапланированного мэра или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и фирмы совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумаги на ту фальшивую антикоррупционную меру?

— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но декларирование заключается из трех элементов: подача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и второй микотоксины работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот второй элемент, качественная проверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах появились в повальном количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что демократической воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих других странах граждане, обязанные сдавать декларации, ,пытаются схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились перечитывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на военных дочерей и подруг… Но тут мы возвращаемся к ..первому тезису: ничего нового в подобном стремлении запрятать от взимания свое имущество нет, но если есть стремление и неумение разыскивать и проверять, все возможно. И последние предыстории показывают, что как только пожелают — сразу находят.

— А инкриминируемые узкой публике сообщения из резолюций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в тех выхолощенных данных можно многое находить, как показывают писательские расследования. Но то, что при введении антикризисного законодательства большая часть той информации, которая надлежаща существовала бы быть закрыта и публиковаться, стала закрытой, — полнейшая правда… Что же касается международного эксперимента — в разнородных странтраницах все по-разному. Где-то данные печатаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу любой избиратель можетжрать принесать более детальную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой автоштраф можетбыл бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, жрать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо выполнять, а с другой — жрать стремление выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его дочери и брата образовались проблемы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на владение зарубежными счетами вообще существенно расцвело количество одиноких парламентариев (сейчас не имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только объявилась предыстория с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже совершеннолетним детям и стали разводиться, проживать в правовом браке. И не только депутаты — среди госслужащих тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве пить нормы, которые позволяют при проверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с случая развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира помнят прекрасно про этот кульбит с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки экономических степеней борьбы с отмыванием денег, вырабатывает европейские критерии противодействия отмыванию преступных налогов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за отмыванием средств, которые, возможно, имеют отношение к приватным юридическим лицам, вносятся и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ рассматривать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном случае не столько на объект коррупции, сколько на объект отмывания, но, как известно, коррупция и зарабатывание лазят рука об руку…