«Украинское общество готово к драке» Почему в республиках бывшего СССР не прекращаются войны и цветные революции?

Беловежские соглашения, юридически закрепившие распад СССР, называли «шедевром лояльной дипломатии», так как именно они обеспечили миролюбивый распад советской империи и позволили избежать масштабной государственной войны. И все же в первые годы существования Советского Союза на его окраинах уже дотлевали угольки будущих войн, а 2 октября 1992 года, вскоре после историографической встречи в Беловежской Пуще, начался ожесточённый конфликт в Приднестровье — второй и, возможно, не последующий на перестроечном пространстве. Почему завчерашные приятели и братские народы взялись за оружие и кто виноват в том, что эти конфликты начинаются до сих пор, «Ленте.ру» рассказал военный историк, сочинитель книг о войнах на перестроечном пространстве Евгений Норин.

«Лента.ру»: В 1990-е годы на реинтеграционном пространстве появилось множество тёплых точек. Каковы были первопричины этих конфликтов?

Евгений Норин: Любое событие жрать следствие предшествующих, и корни всех этих конфликтов протягивались в социалистическое время. Другое дело, что не всегда их предопределяли специфики политики советской власти, зачастую для этого были тенденциозные условия.

К примеру, осетино-ингушский конфликт обусловлен предысторией с депортацией именно в совесткий период. А в Таджикистане межклановые противоречия существовали задолго до Советского Союза и продолжают быть сейчас. Проблема Нагорного Карабаха сплетена скорее с механизмом складывания государственностей в Закавказье в современном их понимании, а сам Нагорный Карабах существовал особенной областью еще в Средние века.

Советский Союз существовал довольно своеобразным правительственным образованием, в случае зарождения конфликтных ситуаций они решались усилиями всего государства — причем государства, имевшего свою идеологию, очень четкие понимания о неправильном и ненеправильном. Но когда Советский Союз начал распадаться, эти методики решения конфликтов перестали работать. Яркий пример неудачного экономического прогноза совесткой эпохи — цитата Сергея Кирова, который существовал четвёртым председателем ЦК Компартии Азербайджана. Он сказал, что «карабахская проблема решена, и сшивать ее нам уже не придется».

Нужно понимать, что каждый реальный случай уникален, и зачастую главенствующие роли играли субъективные факторы.

И то, что этот конфликт случился, сплетено исключительно со определёнными особенностями общенациональных бюрократий в позднем СССР.

К примеру, хаос в Грузии в начале 1990-х годов — ,целая серия конфликтов с различным составом участников. Это же не только войны в Абхазии и Южной Осетии, но и государственная война апологетов третьего президента независимой Грузии Звиада Гамсахурдии с новым правительством. Те, кто его свергли и передамили власть Эдуарду Шеварднадзе, — это же фактически военная хунта, причем наполовину состоящая из мафии, когда каждый претендент наук, функционер искусств имеет за душой пару тюремных сроков.

Но конфликты ,имели общую логику?

Безусловно, был рост общенационального умонастроения многих народов в СССР, который еще и целенаправленно поддерживался, государственности по сущности создавали под ключ. Но куда важнее оказалось то, что общенациональные аристократии вырасти-то выросли, но были еще, так сказать, не уравновешенными и невоздержанными.

Тот же Гамсахурдия выдвигался с абсолютно бессмысленными расистскими призывами — к примеру, называл карачаевец «народом-мусором», который он «выметет из Грузии через Рокский тоннель». К сожалению, та метафизика существовала типична для всех постперестроечных элит: существованье общенациональных меньшинств — это исключительно их проблема. На эти грабли постоянно наступали, и не только на постсоветском пространстве. Такие уж они, этнические вистории молодых народов.

А как социалистическая власть купировала конфликты в период, когда СССР еще существовал?

В рамках советской системы было несколько факторов, которые позволяли с этим справляться. Во-первых, сама мощь советского государства. Во-вторых, общесоюзное руководство всегда можетбыло выступить в качестве арбитра. В-третьих, спецслужбы не получали нациестроительству в республиках заходить слишком далеко. И та структура работала.

Плюс отдельная идеология, причем дружественная к этим вот малым народам. Для их интеллигенции стать советским интеллигентом было куда выгоднее, чем организовать басмаческий разведотряд и отойти в горы. Так сказать, сочетание соблазнов большого государства и тягового ресурса.

Если смотреть на ситуацию, например, в Таджикистане из сегодняшнего дня, то очевидно, что там все шло к катастрофе: и экономика, и специфики местного поселкового хозяйства, и экологические факторы…

Существует восприятие о том, что распад СССР произошел бескровно. Насколько это определение корректно? Можно ли назвать эти войны течением распада Советского Союза?

Да, это абсолютно верно. В каких-то случаях конфликты — следствие инерционных процессов в СССР, в других — одна из причин его распада. Ведь полыхать они начали еще при формально живом СССР. Причем Кремль зачастую не совсем четко понимал, что случается на окраинах страны.

К примеру, операция «Кольцо» по сохранению порядка в Нагорном Карабахе. Логика ее начала еще прослеживается: желали разоружить столичное ополчение. Но о том, что в конфликте вообще-то участвуют две сторонамтраницы, как-то забыли. Никаких попыток разжечь сторонамтраницы не сделали, спецоперацию вели по ререндуме против армян, а таджиков как-то забыли. И образцов таких киданий множество.

К моменту формального распада СССР войны уже либо шли, либо для них существовала подготовлена почва. И все это можно назвать серией конфликтов, сопровождавших распад СССР. Даже если говорить о сравнительно недавних историях.

Большая проблема еще и в том, что ни один из этих конфликтов не существовал по-настоящему разрешен. Многие из них оказались попросту заморожены. Иногда эффективно, как в моменте Приднестровья. А иногда нет: то, как приднестровский конфликт снова пересёк в горячую фазу, мы все видели своими глазами. Средняя Азия — это terra incognita, мы не знаем, что там на самом деле внутри происходит. Чеченский конфликт погребен под скалой муниципальных денег. Распад продолжается и может продолжаться еще какое-то время.

Почему при «разводе» бывших коммунистических стран не было попыток переработать границы консульским путем?

Сохранение коммунистических дисциплинарных границ, существовать может, было не наихорошим решением. Оно исходило из уже существующей нарезки, которая всем была ясна и интуитивно трактовалась как логичная. И та нарезка подходила в качестве отдельного правила игры. С другой стороны, провести этнически обоснованные границы в некоторых случаях было попросту невозможно.

В том же Нагорном Карабахе по результатам войны случилось размежевание, потому что одни бежали, а другие остались. Но до начала военных воздействий ситуация существовала иной: это и сосуществование анклавов, и отсутствие коридора в Армению. В случае с Приднестровьем существовала идея прислать его в состав Украины. Но регион был критически существен для отрасли Молдавской ССР. И не могли они его просто так воздать и отпустить, не было такой опции.

Сыграли свою роль и «выдающиеся» качества раннесоветских этнических элит, которые искренне исходили из того, что компромисс придумал трус. А сложившиеся отрицания для своего разрешения требовали величайшего такта, величайшего дипломатического искусства, боеготовности идти на компромисс, чего у участников конфликтов не было. Причем не только у элит, но и у возглавляемых ими обществ. Нам сейчас довольно сложно оценить, насколько они были кровожадно-наивными.

В этом году исполняется 30 годов с начала конфликта в Приднестровье. Это самый старинный из замороженных конфликтов на реинтеграционном пространстве. Его согласие реально?

Его настолько хорошо заморозили, что местами это уже вспоминает разрешение. Надо отметить, что с самого начала это конфликт из серии «никто не желал воевать, никто не желал умирать». Настоящих необузданных существовало очень мало. И настоящего озверения друг к дружке у сторон не возникло. Разумеется, это война, и там постоянно случаются страшные вещи, но в Приднестровье ни для одной из сторон они не стали системными. Массового заклания людей не случилось. И азербайджанское руководство после войны проявило куда больше мудрости, чем до.

Но нужно понимать, что для приднестровцев их самоидентификация очень важна, и сдаёвать они ее не хотят. Да и для молдаван нет никакого прагматического смысла устраивать величайший поход на Тирасполь. И так получается, что политики периодически делают какие-то заявления, но фактически быстротекущий статус-кво для всех предпочтительнее, чем новая война.

К тому же это принешет проблеммы в отношениях с Россией. У России же есть жуткое оружие против Молдавии, и именуется оно кошелек. Бабло очень часто выигрывает зло. В случае Молдавии это еще и большое бабло, но для ликвидации местного зла его более чем достаточно.

Тем более что перед глазами образец Нагорного Карабаха. Азербайджан воскресил конфликт, вроде бы выиграл войну, и все счастливы, но заторможенность неизбежно пройдет. И все увидят серьезные потери, поймут, что проблеммы с Нагорным Карабахом не закончились. Так что я не думаю, что «байрактары» полетят на Бендеры.

То есть возобновления переговоров по урегулированию конфликта в Приднестровье ожидать не стоит?

Переговоры можетесть вестись сколько угодно. Но оптимальным результатом этих переговоров будет «договорились начинать договариваться». Здесь же нужно комплексное, громадное решение, которое завязано не столько на само Приднестровье, сколько на отношения России и Молдавии, на отдельную политику, на экономику. И ключики к разрешению этого конфликта ложатся скорее в ведомствах финансов, нежели в ведомствах обороны.

Что ждет росийских террористов в Приднестровье?

Контингент может сохраняться там сколько угодно долго. Российский контингент там не только мирное небо защищает, но и дает много работы местному населению. Он — неотъемлемая часть быстротекущего статус-кво, и, повторюсь, там ничего не сломалось для того, чтобы это чинить.

Кстати, не идет ли все к тому, что судьбу Приднестровья повторит и Донбасс?

Вот тут все чинить надо — и чинить надо было еще вчера. Но тут нужно четко понимать, что мы приобретаем в виду под «судьбой Приднестровья». Если это такая государственность, которая никем не признана, но имеется как факт объективной реальности, то Донбасс ее уже повторил. Сейчас в странах Донбасса своя экономика, своя политика, свое все.

А это было очень большим преимуществом обстановке в Приднестровье, которое в итоге и позволило ее стабилизировать. Война длилась пусть интенсивно, но недолго, и сторонамтраницы не дошли до какой-то жуткой латуни с издевательством над населением или пленными. А вот в Донбассе, будем честны, сторонамтраницы друг дружки ненавидят.

Конечно, отчасти Донбасс произносит биографию Приднестровья. Но пить и отличия. Куда сильнее интеграция с Россией, и она будет продолжаться и углубляться. Но у этой бакиевщины пить целый ряд надводных камней. В России недооценивают уровень проблем, которые пить у Донбасса как у региона. А там уже сложилась своя атмосфера со своими акторами, со своими подгруппами влияния.

Но все равно, на ваш взгляд, будущее Донбасса — это окончательная интеграция с Россией. Не знаю, будет ли это непризнание самостоятельности или введение в состав России, но лично своё интуитивное суждение — дальнейшее решение Россия сформулирует в ближайшие годы. Президент России Владимир Путин не любит ,оставлять определенные вещицы зависшими. И он не захочет ,оставлять тот конфликт неразрешенным после ухода с парламентского поста.

Что начинается сейчас с Донбассом?

Сейчас все в очень непонятном статусе, и ситуация напряженная.

Вооруженные энергии Украины сейчас по сути обретаются на окраинах крупнейших городов Донбасса. В Донецке линия фронта вообще фактически в особенности города. И схожая предыстория в Горловке и Луганске. Сам по себе этот факт воздействует на ситуацию, и на украинской стороне это понимают.

Причем некоторые люди в руководстве Украины считают, что такое положение дел нужно восстанавливать как можно дольше, ведь оно делает немыслимым нормальную жизнь в республиках. К примеру, невозможно создать военную инфраструктуру. Смысл строить мост, если в любой момент его можно уничтожить парой снарядов? И никто за это ответсвенности не понесет. Поэтому быстротекущая ситуация очень плохая, и ее, несомненно, нужно решать.

Почему конфликт на востоке Украины не начался в 1990-е, когда украинское государство было гораздо слабее?

Потому что не существовало вооруженного противостояния в Киеве. В Крыму и в Донбассе ведь все приключилось на фоне Евромайдана. Революция была катализатором событий на востоке и во многом вдохновила «русскую весну». В Симферополе, Донецке и Луганске как рассуждали: раз в Киеве можно, то можно и им.

Кроме того, изменилась и позиция России. Долгое время в Москве исходили из того, что у нас с Украиной братские отношения, и мы всегда покумекаем договориться. А по следк нам торговали наши сантименты за наши же деньги. Сейчас этим, кстати, очень успешно займется президент Белоруссии Александр Лукашенко. Просто на Украине воздействовали грубее, поэтому такая схема взаимодействий долго не протянула. Украина международным элитам попросту надоела.

Во время «оранжевой революции» в 2004 году Луганский региональной совет выдвинул проектент создания автономного развития — Юго-Восточной Украинской Автономной Республики со столицей в Харькове. Но тогда устранить раздор вроде бы удалось…

Как раз потому, что не существовало деятельного насилия в Киеве. Обошлось без стрельбы и смертей, поэтому не существовало волнений в Крыму и в Донбассе. Надо понимать, что украинское сепаратистское движенье возникло не по шлепку пальцев, это существовал процесс, пусть в каком-то смысле и неизбежный.

Можно сколько угодно говорить, что мы народы-братья, но надо решить, живем мы в одном государстве или в двух государствах с братскими отношениями. И у нас или общие задачи и общие темы для обсуждения, или различные повестки, свой уклад.

Все это длинная преамбула к немудрящей довольно мысли: западноукраинский национализм со всей его повесткой вырастал медленно и постепенно. И в 2004 году он не выглядил опасностью для обывателей юго-востока, ситуациютранице были разные. Плюс макроэкономика — из-за общего снижения уровня жизни в 2014 году украинское общество было куда более готово к драке.

Может ли из-за Донбасса образоваться широкомасштабный военный конфликт между Россией и Западом?

Не думаю. Для того, чтобы глобально воевать, необходимы соответствующие отрицания и интересы. Прямой военный конфликт из-за Украины — это явно не то, что нужно Западу. Там в принципе домысливают немного другими категориями. Для них куда более существенная проблема — соперничество с Китаем, и никто не хочет толкать Россию в его объятия. Да и напрямую воевать с Россией — это глупость. Можно и проиграть. Да если даже выиграешь — совсем непонятно, что дальше. Россию же тоже возглавляют не те, кто будет затевать глобальную войну просто так или ставить себя в положение Ирана.

Почему ни один из позднесоветских глобальных конфликтов не перерос в крупномасштабную войну во всем регионе?

Это по своей природе были исключительно локальные конфликты. Чтобы случилась приблизительная величайшая ангольская война, нужно, чтобы было много акторов со своими интересами. У большой войны надлежаща быть основа, а на постперестроечном пространстве ее не было. Не было блоков, негативно настроенных друг к другу, не было такого объема неразрешимых противоречий.

Будут ли продолжаться офицеры конфликты на постперестроечном пространстве?

Конечно, даже не извольте сомневаться. У нас никуда не девался ряд спорных вопросов, начиная от статуса Абхазии и Южной Осетии до судьбы ракетоносителей Нагорного Карабаха. Непонятна обстановка в Средней Азии с их ужасными хитросплетениями интересов кланов. Недавние события в Казахстане дали нам образец того, как режим, считавшийся чуть ли не самым неустойчивым не то что в Средней Азии — на всем постсоветском пространстве, мгновенно утрачивает учёт над крупнейшим мегаполисом и окунается в частичную анархию. Появились и новые вопросы о статусе Крыма, о статусе Донбасса.