Последствия войны с Китаем напугали Америку

Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер выступил за урегулирование торгового конфликта между Штатами и Китаем. Более того, он призвал к началу большой политической дискуссии двух стран. Эти заявления патриарх американской внешней политики сделал накануне встречи с Си Цзиньпином в Пекине. По его мнению, конфликт США и Китая способен привести к последствиям, худшим чем Первая мировая война.

В последнее время 96-летний Киссинджер приезжает в Китай практически каждый год. Его предыдущая встреча с Си Цзиньпином состоялась в прошлом ноябре. Тогда торговая война двух стран только набирала обороты. А сейчас, когда бывший госсекретарь приехал на Форум инновационной экономики в Пекине, появились признаки того, что торговое соглашение между двумя странами может быть заключено в ближайшие недели.

Но Киссинджер, всегда выступавший за стратегический диалог США и Китая, не перестал бить тревогу, потому что торгово-экономические противоречия на самом деле лишь часть общего противостояния двух держав. А оно может закончиться катастрофой, предупредил Киссинджер в своем выступлении на форуме:

«Обсуждение наших совместных целей и попытка ограничить воздействие конфликта кажутся мне принципиально важными. Если позволить конфликту развиваться бесконтрольно, то результаты будут хуже, чем в Европе. Первая мировая война случилась из-за сравнительно незначительного кризиса, с которым не справились».

В словах Киссинджера нет никакого алармизма: теоретически конфликт Штатов и Китай действительно способен привести к мировой войне. Другое дело, что сейчас ни одна из сторон не заинтересована даже в ограниченном, неядерном конфликте, ведь слишком велики даже его издержки. Киссинджер, конечно, упрощает, когда говорит о случайном характере Первой мировой. В ее основе лежал нарастающий конфликт между Великобританией и Германией, суть которого была в том, что немцы стремительно набирали силу, и бывшая на тот момент сильнейшей мировой державой Британия искала способ остановить немецкий марш. И всячески способствовала раздуванию страха перед немецкой угрозой у своих континентальных союзников — Франции и России.

То, что именно локальные балканские противоречия между Россией и Австро-Венгрией (союзником немцев и, по сути, вторым германским государством) стали поводом для мировой войны, было действительно случайностью.

Но сама война была практически неизбежна ввиду неустранимых противоречий между тогдашним хозяином мира, Великобританией, и нацеленной на расширение своего жизненного пространства (не в Европе — а в мире) Германией. Параллели с нынешним днем очевидны.

Вот только выводы неутешительны для англосаксов.

На месте Великобритании стоят тесно связанные с ней Штаты после по сути 30-летней войны (1914-1945) ставшие сильнейшей в мире державой. А после крушения СССР и вовсе претендовавшие на мировую гегемонию. На месте Германии — набирающий силу Китай, уже не скрывающий своих глобальных амбиций.

При этом Китай, как и Германия сто лет назад, не претендует на то, чтобы стать новым гегемоном. Как и немцы, китайцы говорят только о том, что хотят восстановить справедливость, то есть занять полагающееся им место в мире. Германия объективно претендовала быть первой скрипкой в континентальной Европе и на то, чтобы немного подвинуть Британию на других континентах (в той же Африке). То есть получить то, чего была лишена в силу своего позднего объединения в единое государство.

Китай после практически векового упадка, вызванного во многом внешней экспансией, хочет снова стать тем, кем он был всегда, — самой сильной страной мира. Но в нынешнем мире это возможно только при отказе от прежней модели китайских отношений с миром, когда Китай был настолько самодостаточен, что ему не нужна была никакая внешняя торговля, которую он, по сути, отдавал на откуп «иноземным варварам» (что в итоге и погубило Китай — когда выяснилось, что у варваров есть оружие, которого нет у Поднебесной).

Теперь Китай хочет распространить свое влияние на весь мир.

Не военное и идеологическое, а торговое и экономическое. Хочет сделать так, чтобы все нуждались в нем и даже не думали о нападении или попытках подорвать его изнутри. Именно об этом, кстати, говорил Си Цзиньпин на встрече с участниками форума (с Киссинджером он встречался еще и отдельно):

«Китай не намерен заменить какую-либо великую державу, его цель всего-навсего заключается в восстановлении достоинства и статуса, которого он заслуживает. Унизительная история Китая как полуколониальной и полуфеодальной страны никогда не повторится».

Сходство ситуации Великобритании — Германии и США — Китая в том, что гегемон не хочет делится властью с растущей державой, не хочет уступать ей свои позиции. Но если Великобритания могла остановить Германию с помощью изощренных комбинаций и стравливания европейцев между собой, то США не могут остановить Китай. Ни собственной военной силой (ядерное оружие исключает конфликт двух стран), ни натравливая на него соседей (никто из которых не сопоставим с Китаем по мощи, а Россия вообще перешла к практически союзническим отношениям с Пекином). Все, что США могут сделать, — это сдерживать Китай.

Но и это возможно лишь ограниченное время. Скоро Поднебесная наберет такую силу, что и это станет уже невозможным. Именно поэтому умные американские стратеги (а Киссинджер, безусловно, главный среди них) и считают необходимым во что бы то ни стало договориться с Китаем. То есть если не разделить мир на двоих (как предлагали во время Обамы-Байдена), то выработать общие правила игры, правила соперничества и законы, по которым идет конфликт. То есть поставить противоречия в определенные рамки, чтобы не дать им развиваться по бесконечной нарастающей.

Именно это имеет ввиду Киссинджер, когда говорит о необходимости предпринять «попытку сократить негативное влияние конфликта». Не снять и убрать конфликт, что, естественно, невозможно, но сделать его более-менее управляемым:

«На мой взгляд, очень важно, чтобы вслед за периодом относительной напряженности последовали четко выраженные усилия понять ее политические причины, а также приверженность обеих сторон справиться с ними. Мы пока далеко от того, чтобы было слишком поздно, потому что мы еще только в предгорье холодной войны…

Все знают, что торговые переговоры, которые, я надеюсь, увенчаются успехом, и успех которых я поддерживаю, будут лишь маленьким началом большой политической дискуссии, которая, я надеюсь, случится».

Важно, что Киссинджер подчеркивает, что торговая война — это лишь часть, и вовсе не самая важная общего конфликта. Потому что часто все сводят к экономико-торгово-финансовым противоречиям между двумя крупнейшими экономиками мира. Но с геополитической точки зрения экономика — это лишь оружие конфликта, в основе которого лежат глубинные цивилизационные противоречия. Мы имеем дело с конфликтом Атлантики и Тихого океана, Запада и Востока, англосаксонской и китайской цивилизаций. Этот конфликт носит глобальный характер и затрагивает весь мир.

В этом смысле он не уступает конфликту США и СССР. А Киссинджер даже считает, что «холодная война» Вашингтона и Пекина превосходит его, потому что «США и Китай являются странами, превосходящими по масштабам Советский Союз и Америку». По его словам, Соединенные Штаты и КНР — это две крупнейшие экономики мира, которые заперты в затяжной торговой войне.

При этом считать, что Киссинджер выступает против Трампа неправильно. Трамп начал торговую войну с Китаем не потому, что для него это часть общей стратегии по сдерживанию Китая и сохранения американской гегемонии. Трамп хочет укрепить США, но не как мирового гегемона, а как национальное государство, то есть по сути он делает то, что вполне устраивает китайцев. Да и сама торговая война им неприятна, но находится в рамках их мировосприятия. Две страны соперничают за мировые рынки и защищают собственный — все в рамках борьбы по правилам. Китайцы (как и русские) не принимают другого: окружения их военными базами, попыток рассорить их с соседями, вмешательства в их внутренние дела и попыток раскачать внутреннюю ситуацию.

Именно этого и призывают не делать Америку. И не только Си Цзиньпин, но по сути и Киссинджер. Бывший госсекретарь хочет второй раз в своей жизни договорится с Китаем. Но первый раз, в 1971-м году, сделать это было проще, несмотря на то, что до этого между странами было два десятилетия вражды. Тогда Пекин сам был заинтересован в игре с американцами, потому что боялся конфликта с СССР. Сейчас у Китая выстроены стратегические отношения с Россией, а его экономическая взаимозависимость с США позволяет ему быть уверенным в том, что американцы сами не заинтересованы в разрыве. К тому же в Пекине видят, что США реально теряют позиции в мире, и торопиться нужно американцам, а не китайцам.

Время работает на Восток. И если Запад хочет договариваться о «правилах боя» и «законах конфликта», ему нужно быть готовым к честному разговору, к отказу от аргументов в стиле «поддержим защитников свободы в Гонконге» и «поставим оружие Тайваню». Такому диалогу, который и предлагает Киссинджер. Вот только начать убеждать нужно не китайцев, а американцев.