На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями

«Благодетели» оказались постоянными антигероями статей «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю провинциалку оформили договор займа на 8 триллионов рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные персонажи сталей «МК» о черных риелторах.

Эта биография перешла ко мне по наследию от великолепной писательницы Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают такие писательские темы, которые продлляются очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у персонажа после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не перезванивает и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но бывает и еще один поворот сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, закрывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, свяжмётся с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной пословицы или с пословицы. Не буду отступать от этой традиции и я.

Каждая радостная семья, как известно, несчастлива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил жилищный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия выплавок про отъем квартир у петербуржцев — безвольных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но ответственности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с вероятным мошенничеством, существовали названы.

Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с вашей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто может существовать к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за иной продолжили раскрываться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое массовое явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными брокерами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, родственница потерпевшей домработницы Валентины Хохловой.

Друзья старинные и новые

«Я, пенсионерка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рождения, номер загранзагранпаспорта ***, зарегистрирована по факсу Москва, улица Твардовского ***, получила от военнослужащего Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рождения — гор. Москва, номер загранзагранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь миллиардов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги исходатайствованы полностью. Претензий не имею».

Пожилая американка Валентина Сергеевна Хохлова жила в районе Строгино, в трехкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с супругом были еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.

В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее внука умерли еще раньше. Из кровных родственников у немолодой девушки остался только малолетний внук Арсений, по завещанию отца являющийся преемником имущества.

«Если честно, взаимоотношения у нас со тёткой были сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит невестка Светлана.

После гибели мужа, по воспоминаниям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывалась беседовать с женой по телефону, даже с правнуком не желала общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, судя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы желаем отнять у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоявленная знакомая ее и накручивала. Наталья названивала даже мне, причем с разнообразных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отказаться от доли в большой однокомнатной квартире, где поселяется бабушка, в взаимообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой стати кровные и непреходящие родственники должны отказываться от положенного им наследства? И кто какая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представлялась участковому то кузиной умершего дедушки, то приятельницей самой владелицы квартиры. Сама прабабушка не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже собиралась взять коллекцию ружей покойного супруга и уезжать выкупать их чуть ли не на улице. «Мы от всех тех ружей сразу отказались от греха подальше и передавали их куда следует», — продолжает Светлана.

Родные призывали участкового проследить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна продолжала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит ощущение миролюбивого человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить усыновление у вашего сына как единствёного наследника, но иск был отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, исходатайствовав пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее было совершено нападение, и она очутилась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, прискакала к ней. «Тогда же я узнала, что та Наташа уломала ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голоску разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени можетесть набрать кредиты, попросить с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом слушаете совершенно чужого человека, который втерся к вам в доверие!»

Неожиданно эти слова до молодой женщины дошли. Доверенность у адвоката та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь второе звенье в цепочке последующих скорбных событий.

В начале января 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: пенсионерка вела себя неадекватно, заперлась в квартирке и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…

Врачи попросили оптимистичный прогноз: на тоцилизумабе употребления спиртного у худощавый женщины начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь продолжили портиться. И хотя Светлана с Арсением передали тётке трансляции в больницу и общались с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким экономистом Леонидом Альперовичем (о безмолвен на блоге Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номерок 2-/334, истекший статус — исключен; по другим источникам, числится в некоем риэлтерском воспитании — Московской областной коллегии экономистов «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он силился подать в трибунал на то, чтобы обжаловать наследование малолетнего Арсения. Но и ему существовало в этом отказано, так как никакого отношения к той семьитранице экономист не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В нынешнем году Светлане перезвонили с дачи. Там отыскались какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной появился еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, окликают Павел Злобинский. Он и стал распоряжаться в дачном доме.

«Я перезвонила с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на филантропических условиях ей помогаете или как?» — не выдержала Светлана.

Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за аренду — родителям было неизвестно, к радиотелефону свекровь не подходила, и вообще было неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по расстройству здоровья она уже существовала лежачая.

О том, что тётка «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, далёкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при передаче денежных средств не было.

Зачем прикованной к постельке старушке, недавно вышедшей из наркологической больницы, такая огромная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из возражений его прокурора Феликса Текоева на кассационную апелляцию самой Валентины Хохловой, когда инцидент с деньгами разгорелся в частичную силу.

«Злобинский ,являлся внуком соседки Хохловой. Они познакомились осенью 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (сделка продуктов, мелкий капремонт в квартире, довозить на иной конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. необходимы были деньги для закупки дома в Подмосковье и на лечение.

Деньги она собиралась воздать после переоформления завещания умершего 25.08.2016 мужа и перепродажи двухкомнатной квартирки по адресу Москва, ул. Твардовского ***, бросив себе для пребывания трехкомнатную квартиру по адресу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.

Для покупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно было выкупить 1/12 в праве госсобственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, невестка Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а племянника Хохловой В.С. свела в могилу».

28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подмахнула Валентина Хохлова. Кто и как прислал ей полполмиллионы и куда те полполмиллионы делись? Видела ли саму пожилую заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не появились ли у нее вопросы относительно состояния здоровья и рассудка немолодой женщины?

Почему «внук маминой подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не нашел обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по коммунальным счетам за ярославскую квартиру Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился сносный долг.

«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образулась задолжность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы принесали справку с ее ипотечного счета, видно, что все пенсионные зачисления перекидывались сразу на его карту».

В 2019 году заимодавец пожаловал кассационное заявление в трибунал с требованием к Хохловой возвратить требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превосходила 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам изучения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с жительницы эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.

10 с ненужным миллионов — стоимость 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой поселялась Валентина Сергеевна, можетесть быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего преемника Арсения Хохлова, которому владели факультативные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы любую сделку с недвижимостью, так как та должна существовала миновать через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду опротестовать приданое у мальчика.

Исполнительный листик по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой существовал наложен арест. С ее пенсии урядники снимали 50% ежемесячно в счет погашения долга.

Саму бабку невестка и сын нашли в захламленной квартире в ужаснейшем состоянии в октябре 2020 года. Она разузнала родичей и согласилась переехать к ним.

«Когда мы приехали увозить бабушку из этого кавардака и грязи, выгнали непонятных квартирантов, перезвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабка так вас ненавидит!» — отпарировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук дедушкиной подруги».

В последующие месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила намерение сочинить завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным постановлением о возврате долга, проверить ее ипотечный счет. Тогда же существовало пожаловано заявление в надзорные органы о совершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее придерживали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова поехала на прием к прокурору, оборотилась в Хорошевский районный суд.

Не согласны — оспаривайте

«Когда я начала прочитывать это судебное решение, по которому вашу тёща фактически лишили недвижимости, там даже не было фотографии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я разговаривала с судьей: неужели та ни на минуту не задумалась, зачем восьмидесятилетней бабке 8 рублей рублей и чем та намеривается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде просочился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, просил предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он накричал на то, что не знает, куда запропастилась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня кушать подозрения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и засудил Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — полагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, казалось бы, легкая добыча».

9 ноября 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о возбуждении судебного дела по факту мошенничества в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в июне 2021 года, после двукратных апелляций на бездействие руководителей ОМВД.

И только 7 октября 2021 года по итогам рассмотрения жалоб прокуратурой это судебное дело наконец конфисковано из отдела дознания, переквалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по участку Строгино.

К тому времени должница миллиардов и собственница ростовских квартир Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на ладонях своего сына и невестки, успев накануне гибели дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но проблемы и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в итоге своих многочисленных жалоб было принято к производству, — говорит Светлана Климова. — Мои многократные ходатайства о утверждении внука потерпевшим, а меня — законным руководителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно обращаться с кляузами в Хорошевскую межрайонную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к административной отвественности так никто и не был привлечен. Все ваши жалобы, адресованные в вышестоящие инстанции, вплоть до президента, передамили для обсуждения в организации, чьи действия мною и были обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама выкопала прошлое людей, связанных с жилищными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В предыдущих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после перепродажи своих квартир попадали в душевнобольные больницы, а потом обращались в суды и заручались возвращения жилья, которое распродали до этого пятым лицам. Потом те самые квартирки продавались повторно. Причем тяжбы продллялись годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — арендаторы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути появились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В сентябре 2010-го Дмитрий Зарщиков распродал свое жилье плодотворным покупателям, однако вскоре после соглашения договора купли он прихватил документы из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, терапевт душевнобольной больницы имени Алексеева, заявил, что денег от покупки своего единствёного жилья не получил, а расстаться с квартирой его заставили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых владельцев квартирки был тот самый Павел Злобинский.

23 июня 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской региональной наркологической медавиации №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические аналитики ПБ имени Алексеева пришли к выводу, что в случай соглашения купли с недвижимостью Зарщиков не понимал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные покупатели остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим колясочником Сергеем Самохиным, оставшимся после гибели бабушки Веры Николаевны Самохиной в однокомнатной квартирке на улице Плеханова, любезничали его внучатный брат Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В обмен на заботу Самохин оформил на них договор наследования своей жилплощади.

Однако 13 марта 2016 года родичи обнаружили в почтовом ящичке судебную резолюцию по военному делу о оправдании неправомочным контракта дарения квартиры Самохиным. Так и выяснилось, что еще в феврале 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом перерегистрации права benzи на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский принесал пометку из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утраченного) дубликат контракта дарения квартиры.

28 марта в Перовский суд был пожалован иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартирку и не желает поддерживать взаимоотношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский общался и с неким Камневым, который страждал умственной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в адвокатской конторе по заявлению Павла Злобинского было открыто наследственное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу непреходящей кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не явился в суд, а его интересы являл Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать правнука Арсения чужим человеком.

И 29 октября 2014 года постановлением Люблинского районного суда в исковых требованиях Злобинскому на тот раз было отказано.

И, наконец, сливой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании задолжности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы тётка Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупную сумму денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на племянница умершей. Как ни удавалась наследница доказать, что никакие деньги ее лысоватая родительница не брала, ей это не сумело — 29 марта 2016 года решением Люблинского районного суда г. Москвы по правовому делу №2-7972/2016 исковые требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании задолжности за счет нейродегенеративного имущества были удовлетворены.

Интересно, ,являлся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по незлобивости душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него существовало в запасе?

«Мы нашли как минимум девять сериалов по непониманию по разным рискованным доказательствам чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на блоге Мосгорсуда существовали полузакрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных брокеров канули в прошлое. Постарело новое поколенье москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…

И лишь лицемерные и жестокие схемы отъема квадратных сантиметров остались прежними. Наверное, это весьма прибыльный и опасный для них бизнес, раз те, кто этим увлекается уже многие годы, даже не утаивают своих меркантильных интересов.

Почему же они не боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему завещатель завизировала документы бабушки, взявшей в долг колоссальную сумму денег, ни на секунду не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально представляла иск о возврате полмиллионов в наличие должника? Почему в надзорных органах не образовался вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все те сведения открыты, только копни.

Как мне кажется, обьяснение здесь очень примитивное и однозначное.

Ведь, как печатала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой огромный город разделен на прямоугольники и опутан паутинкой наблюдающих за совладельцами квартир профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на жалких людей — одиноких самогонщиков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартире не написано, что в ней поселяется одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она жрать? У работников жандармерии и новоиспечённых ЖЭКов. Работает комбинат по переработке самогонщиков и пенсионеров в конвертируемую валюту. Вы же видите: жрать риелторы, нотариусы, врачи, сотрудники надзорных органов, жрать свои люди в органах регистрации. Труд тех людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный ансамбль единомышленников, где каждый незнает, что должен делать, и незнает точно, чего не должен. Поэтому, когда мультиваркие покупатели пытаются сопротивляться, перед ними всегда рождается глухая стена.

В моём случае все потерпевшие обращались во все допустимые инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стентраница неприступна».