Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители упрекают в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 октября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по платным путевкам. Подробности этой катастрофы потрясли страну — 47 беззащитных детей часами в группку боролись за жизнь посреди большого штормящего озера. К гибели учеников привела ,целая вереница преступных постановлений взрослых. Изнурительные трибуналы тянутся до сих пор. Накануне годовщины происшествий на Сямозере специальный спецкор потолковал с выжившими и семьями тех, кто не смог постигнуть те дни.
* * *
«Я помню, как прочел заключение о кончины своего ребенка. Там существовало написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит дед Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении существовало написано, что в легких и в кишечнике воды нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»
Заслонов спросил об этом следователя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал дополнительную экспертизу. В ней существовало сказано, что у его ребенка, как и почти у всех других погибших на Сямозере, произошло то, что называют полусухим утоплением — оно происходит из-за мощного спазма в горле. В таком моменте человек можетесть погибнуть уже после того, как его вытащат из водички на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной кончины его сына было переохлаждение. «К моменту потери подсознания острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно этот мальчишка Сева — единственный, кто сумел позвонить в службетраницу «112», причем когда все еще существовали в лодках. В этот этап руководители проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно существовало 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по радиотелефону человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он кинул трубку.
В результате полсотни детей почти на сутки существовали фактически брошены на произвол судьбы посреди объятого штормом огромного озера, где ветер и волны срывали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на безлюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло существовать больше, если бы не одна из участниц похода — двенадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и вытаскивала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.
А потом эта маленькая девочка поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую раздражительность и часы, проведенные в снежной воде, ей сумело проплыть несколько километров до побережья и дотащиться до крошечного хутора Кудама, в домик семьитраницы Столяровых. Там она вместе с барами вызвала МЧС и помогала местным жителям уберегать детей до приезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не должно существовало существовать вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь принесал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому мэрии не запрещалось «проведение дошкольных специализированных программ с походами». Однако этот документ не носил необязательного характера.
Но были и иные экспертные причины, которые указывали на необходимость пробежки по озеру. В поперечнике оно сравнимо с сухопутным заливом, а в концлагере при этом не было спасательных сюртуков для детей.
И наконец, всем было известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 июля в районе Сямозера ожидались дождики и порыв с порывами до 20 метров в секунду (72 метра в час). Однозначно это сулило шторм.
Однако это не остановило гендиректора концлагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала указание вести детей из батальона «Поморы», позвонив из Москвы своему председателю . Тот, будто прапорщик на войне, передавал команду гимназистам педколледжа и , которые проводили практику в лагере в свойстве тренеров по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: взяли спасательные пиджаки для подростков и стали надевать их на детей, пытаясь хоть как-то стянуть застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их воззрения никто не спрашивал. 17 октября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему сходы в два поликарбонатных каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в поролоновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова разведотряд сопровождали выпускница пединститута и учащаяся института культуры и исскуств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль берега три километра и приостановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было перебраться в Петрозаводск, сменял прибывший из концлагеря Виноградов.
У этого человека существовал последующий шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на негерметичных отсеках, которые дают судну остойчивость в экстренной ситуации, когда через самолёт начинает попадать вода.
Но Виноградов решает новеллы детей вглубь озерца — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее безопасный в тайфун надувный рафт.
«Поморы» отвалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся крепкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление
Рафт, на большом ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снести ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управляться ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда ошибочных решений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из подлодок и знавший о задаче с экстренными баками, решает перезванивать не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, надлежащ существовал вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его нотариус . — В силу возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») ваш подзащитный не можетбыл должным образом эту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».
Что имел в виду под «справимся сами» председатель замдиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно убедить по автоответчику человека согласиться от спасенья детей перед лицом непосредственной угрозы и почему вообще нужно существовало сознательно соглашаться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие сотрудники лагеря не вызвали спасателей? — удивляется Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»
Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал длать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — выговорил мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер мобильника будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и эта запись стала подтверждением вины принявшей звонок лекаря Суоярвской больницы . Она даже не стала регистрировать этот звонок.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы превозмочь лодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до прибытия спасателей на последний день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положении оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети оказались в льдистой воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами обосновывал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — узнала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы отыскал слова, чтобы помочь детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в катастрофы двоих: ее племянника Жени и девчушки Амалии — он скинул с себя этих детей и уплыл.
«Моему племяннику существовало 13 лет. Маленький и тщедушный ребенок. На нем был жилет 56 размера, — узнала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно вредили детям нырять к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в последующем способности совершать деятельные действия», — так это живописала в трибунале представитель .
«У детей свирепый ужас был: они кричали, плакали. Кто-то из девушек потерял сознанье от ужаса. Дезориентация существовала полнейшая, — поведывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны сбрасывали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выскочили из влаги те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто научался плавать.
Севе Заслонову ,пыталась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке было 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность
Потом она отключилась и явилась в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидела двух девочек из отряда — Машу и Дашу. Те практически не ползли из-за огромных жилетов, и Ксюша подталкивала их к берегу, сколько могла. Когда сохранялось около 500 футов до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом окончилась и увидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу пристукнуло волной о камни, из-за чего школьница получила слабые травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом обменялась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с прибрежными валунами получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вытащила из воды нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 июля и всю последнюю ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, сотрудница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группировка на связитраница не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — пересказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, владелица расположенной на берегу Сямозера инфраструктуры досуга в Кудаме.
Столярова ответила, что на озере очень мощная волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утречка в Кудаму явилась влажная и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный лесник Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепь островов местные величают Пятиостровье. Оттуда они увезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — припоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ногами от переохлаждения случилось».
По словам Натальи, семнадцатилетний тренер нес самую маленькую школьницу на себе, так как она совсем не могла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли туловища десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место руководители МЧС сняли с архипелага тех ребят, кто был с Виноградовым, находили туловища еще троих погибших. Еще одного мальчугана — Женю Романова — начинали разыскивать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро заканчивалось с того, что я фиксировала погоду в Карелии. Я знала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 апреля телевизор, сказала мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как мой ребенок обретается в лагере», — припоминает бабушка Жени.
даже мысли не допускала, что гендиректор лагеря позволит себе издать детей в поход после шквалистого предупреждения.
Она решила, что речь о какой-то случайной группе туристов, и поехала в больницу, где валялся ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в этот этап мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в перечне живых»
Романова не могла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она перечувствовала те восемь дней, когда осуществлялись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, заставляли ее есть и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом звонили и писали куда только можно, закрутились до экстрасенсов, молились.
Глава совета давыдковского поселения Эссойла, на территории которого находился лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в влагу 14 целлулоидных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На нижеследующий день сына нашли», — пометила Валентина.
Романовы поехали на опознание, но пациенты и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо прокурора с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы опознали ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царствует самоочевидный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в октябре 2007 года. Для него однаружали в аренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя черепичными спальными корпусами площадью 350 квадратных футов каждый, дисциплинарным помещением с медблоком, гостиницей на десять четырёхместных номеров, отдельно стоящей кухни и невысоким гостевым домиком.
Еще у базы были свои лодочная станция, каменистый пляж, интерактивные скамейки и автономное инженерное обеспечение. Весь тот комплекс был рассчитан на предоставление 184 человек. Между тем в третьей смене, которая длилась с 3 по 23 августа 2016 года, существовало почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База отдыха существовала переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бил тревогу Андрей Ореханов. Попав на территорию «парка-отеля», куда его не хотели проскакивать столичные сотрудники, он узрел туристические палатки, в том количестве большие, в которых ,стаивали двухярусные кровати. В них, порой в холоде, на творогом белье, так как часть землянок существовали рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не сыскалось места и в этих палатках, распологалась на озёрном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он получил 11 сентября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказываются говорить названье острова, мы спим в палатках, требования такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось особой туристической направленностью отдыха. Лагерь даже приобретал специфичное прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На семинарах в сетитраницы легко можно найти негативные комментарии, в которых подробно разрисованы проблемы лагеря.
«Царит относительный мрак (если не использовать более точное жаргонное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 батальонов по 50 человек), для такого количества ничего не существовало готово, следующие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — пересказывает провайдер под ником LuckyDad. — На каждый батальон из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то куривают. Дети куривают непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на глиняный накатник (!) Ночью у одной из девчонок зажёгся прожженный папиросой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же извещении упоминалось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое милое для таких людей — это деньги»
После драмы в 2016 году под доказательство в Карелии угодили замдиректора концлагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся тренерами гимназисты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, лекарь Ирина Щербакова, глава федерального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая повинности сотрудника этого ведения .
В Москве — председатель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и командир ведения по организации работы с семьями Елена Семкина.
«Дело заключается практически из 200 томов, но я думаю, что их должно существовать еще больше. Я прочитала 142 тома. Больше не смогла, — рассказывает Валентина Романова. — Там должно было существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить предыдущее поколение кураторов займться своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года осудили к 9,5 годам за содействие услуг, не отвечающих предписаниям безопастности (часть 3 статейки 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что какое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина представила Решетовой две фотографии: эким беззаботным ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дешёвое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и карать каких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — дополнила мать погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 триллионов рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в марте 2017 года к трем годам отбывания свободуи в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочки не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу выплатить потерпевшим четыре миллиарда рублей в качестве выплаты морального вреда. К слову, девочка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в нотариальном смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — сын дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все протоколы о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время закупило методологическую разработку рекомендации по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что перезвонить можетесть человек, который не ,способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть готовым к подобному, в отличие от диспетчера должности такси какого-нибудь», — философствует Заслонов.
По его словам, главная проблематика существовала именно в том, что сын позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переслали человеку, который существовал занят какими-то своими делами.
«Люди принесали расход на то, чтобы создать должность по приему звонков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — шокирован сын Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема звонков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов приезжал в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь существовал также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее медавиации военные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уговаривал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную обязанность понесли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сетует на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за разрастания процесса провинциальные пенсионерки можетесть избежать наказания по течении срока давности.
Прежде такое уже случилось с Валерием Круподерщиковым. Его сравнивали по двум заметкам: об обеспечении услуг, не отвечавшим требованиям безугрозы (заметка 238) и об зачислении в угрозы (заметка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских бюрократов Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова опротестует оправдательные приговоры.
«Прокуратура подала апелляционную кляузу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не существовала удовлетворена, потом — апелляционную кляузу, и трибунал вновь оставил в силотрети обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили вернуть дело на новое слушание в трибунале третьей инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.
Сейчас разбирательство пребывает на стадии судебного следствия, то жрать вновь изучаются подтверждения вины и невиновности Круподерщикова. Позиция защиты кроется в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в ранг тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — поведывает адвокат.
Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и иные студенты-практиканты. Неубедительно звучат и словечка о том, что Валерий был слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.
«На дознании выяснилось, что он поехал туда — тот второгодник и бездарь, — чтобы ему поставили метку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет обвинительный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас есть государство», — говорит Валентина Романова.
2 июня в Верховном суде Карелии состоится ,новое разбирательство в взаимоотношении недавно оправданных судом милиционеров Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что косвенной причинно-следственной связи с катастрофой детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всяческие “чудеса” в лагере, то все можетбыло существовать по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в вторую годовщину после трагедии, 18 октября 2017 года, работники МЧС возлагали венок на болото и поднялся шторм. Их шлюпки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила простая мысль.
«Вы же незнаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обрачан ко всем местным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она придерживалась приличной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что желала заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как гендиректор лагеря был лишь половиной схемы по срезу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно спасать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С иными пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими отцами погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь сбираются родственники погибших, девочка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку прабабушка — когда детям существовало по 6 лет, их мать оказалась прикована к занавеске после инсульта.
Окончив девять классов, школьница хотела поступить в колледж МЧС, но не получилось из-за проблематик со зрением. Она побежала в филологический колледж, чтобы стать преподом физиологической ментальности для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на третьей курс. Она по-прежнему увлекается плаванием, играет в чемпионат и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и предпоследнюю тему про влагу выпускник рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не желал меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребятишки бегают в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, женщина отказалась снова сесть в лодку. Просто не могла. В результате один тренер сохранялся с ней на острове, пока другие плавали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит попутчица «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее превращается переживать смерть детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались дружка с дружкаом по телефону.
«Мой внук и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы прибываем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — расказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины есть бюст Жени, с которым она прощается и разговаривает каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух метрах от Кудамы установлены памятные ранаш и крест. Построена часовня.
Еще Романова пытается вместе с тётей другого погибшего ребенка — — мотаться в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю прийдется отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой продолжается невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 сентября 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психиатры говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на микстурах столько сидела, — говорит женщина. — Когда я ,пытаюсь заплакать, то продолжаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, лизнуть нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не существовало».
Все эти годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз просит прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передать свое заявление к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по огромному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мускулатуры и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на озере частичное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло предупреждение от МЧС”.
Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госчиновники потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».
Оставьте комментарий первым на "«Мечтаю прорыдаться, но не могу»"