“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией

Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать

Прогремевший на весь свет дворец новоиспечённого замначальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого следствие подозревает в оразмере.подробной взятке, записан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно высокого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все эти декларации, если мало-мальски приближенного к данности представленья об уровне благосостояния чиновников, силовиков и парламентариев они не дают?

Об этом мы поговорили с аналитиком в отрасли сопротивления коррупции, проф Свободного факультета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.

СПРАВКА “МК”

Антикоррупционное законодательство требует от нижайших юридических лиц, чиновников и силовиков начиная с определенных должностей ежегодно подавать детальные сведения о платёжном доходе, его источниках, ликвидных бумагах, пакетах акций и долях в неуставном капитале разнородных корпораций и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в субаренде или платном пользовании), а также о автотранспортных средствах. Аналогичные сведения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой аудитории предьявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь существенную сумму денежных доходов за год, без распоряжения их источников, об соцкультбытах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартирки и странытраница их нахождения, а о пакетах акций и количестве счетов мы не понимаем совсем ничего.

— Когда возбуждается первое уголовное дело против незапланированного мэра или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и компании совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше перевести тонны бумажки на ту фиктивную антитеррористическую меру?

— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех этих историй. Но декларирование состоит из трех элементов: подача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и проверка резолюций. В той системе, как она у нас создалась начиная с 2008–2009 годов, ..первый и пятой микотоксины работают: декларации подаются, они публикуются. Но вот четвёртый элемент, качественная проверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах объявились в тотальном количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как эти декларации проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что экономической воли массово что-то выявлять нет.

Конечно, и во многих других странтраницах граждане, обязанные сдавать декларации, силятся схитрить, убрать, припрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились дописывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на государственных невесток и подруг… Но тут мы возвращаемся к второму тезису: ничего ,нового в подобном стремлении припрятать от декларирования свое имущество нет, но если кушать первымя и чутьё отыскивать и проверять, все возможно. И предыдущие биографии показывают, что как только пожелают — сразу находят.

— А предъявляемые широчайшей аудитории сообщения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?

— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как показывают писательские расследования. Но то, что при непринятии антитеррористического законодательства существенная половина той информации, которая должна была бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же затрагивается мирового опыта — в неодинаковых странах все по-разному. Где-то данные публикуются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу любой избиратель можетжрать получить более краткую информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм можетбыл бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, жрать Конвенция ООН против коррупции, которую мы подписали и ратифицировали и которую надо выполнять, а с иной — жрать первымя выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.

— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его дочери и брата образовались проблеммы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о налогах и имуществе супруги нет. После введения запрета на поместье зарубежными счетами вообще существенно выросло число одиноких парламентариев (сейчас не имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?

— Как только объявилась предыстория с налогообложением супругов, очень быстро многие перестали доверять даже несовершеннолетним детям и стали разводиться, проживать в государственном браке. И не только депутаты — среди киоскёров тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве кушать нормы, которые позволяют при проверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с момента развода не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира незнают прекрасно про тот кульбит с разводом. Есть межрегиональная организация ФАТФ (Группа разработки экономических мер борьбы с отмыванием денег, вырабатывается всемирные госты противодействия отмыванию криминальных доходов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, учёту за отмыванием средств, которые, возможно, приобретают отношение к публичным должностным лицам, вносятся и разведенные супруги.

— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!

— Соответственно, наш Росфинмониторинг тоже теоретически должен расматривать разведенных супругов как предикатов проверки. В данном случае не столько на объект коррупции, сколько на объект отмывания, но, как известно, преступность и отмывание ездят рука об руку…

Оставьте комментарий первым на "“Записал дворец на любовницу”: декларации чиновников стали фикцией"

Оставьте комментарий

Your email address will not be published.


*