Тело в дело

Как бывшие супруги со скандалом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение

В первой в России фирме, которая замораживает тела работодателей для исцеления в будущем, обрушился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?

Проект “Криорус” буквально потрескивает по швам — двое из 11 акционеров компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника фирмочки и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их сохранность и весь бизнес в целом.

Автогеном по бизнесу

События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 августа директор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти видеокамеры с туловищами людей и животных с водое предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в чужой цетр в Тверской области.

В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли пустотелую переднюю стенетраницу хранения и с помощью крана погрузили специальные вертикальные ёмкости с телами — кровотоки Дьюара — на грузовики. В механизме разгрузки их отбрасывали на бок и выплёскивали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась половина миллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под опасностью разморозки оказались и сами клиенты.

Прибывшие по вызову милиционеры остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве benzи на ёмкости с туловищами и уличил Удалову в краже.

Дьюары врозь

Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью другими участниками.

Проблемы в компании начались в 2019 году после брака супругов. Медведев обзаведулся новой семьёй и, по словечкам Удаловой, в какой-то момент разрешил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы вотировали за отставку директора, однако девочка в руководстве осталась.

Одновременно Удалова зарегистрировала чужую корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.

— Пользуясь своим положеньем куратора в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных покупателей под черепицу своей фирмы и перезаключать на себя контракты хранения, — узнал Лайфу учредитель фирмы “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве наследника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.

По его словам, для своей инфраструктуры она выкупила особняк в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало модным в России после того, как несколько юных местных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных колхозов и организули там проект “Переселение в поселение”.

В 2017 году на пике обществёного интереса богоугодное нововведение по популяризации селения киоскёры признали нелегальным и постановили открыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась послать сосудики с телами из Сергиева Посада.

По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от стации метро “Селигерская”. В окрестных домах квартиры какой же улице .

У Удаловой своя правда: мол, никакого бандитизма нет, а доставка проводившывалась в соответствии со всеми документами.

— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей дараи на другую. Мой бывший супруг решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что моя компания якобы крадёт оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование состоит ему, — сообщила Лайфу Удалова.

Бессмертие по дешёвке

До последующего времени в хранениях фирмы обреталось 82 криопациента, в большинстве которых 25 иностранцев: сограждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родителей после смерти.

Интерес к оплатам зарубежной корпорации у чужестранцев вполне расчётливый — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей оценивается десятками, а то и десятками тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.

Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, добыча всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.

Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.

Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный отток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.

Удар по крионике

Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку тогдашние и гипотетические покупатели можетесть воспринять происходящее как индифферентность “Криоруса” в надлежащем хранении и последующем исцелении своих “пациентов”.

— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно выпускается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.

Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из работодателей “Криоруса”, медик метафизических социологий и почётный председатель международного трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.

— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что фраза идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут быть трагическими.

Разбирая ситуацию, куратор Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую выгоду для человечества, крионика приобретает “лёгкий привкус банковской пирамиды”.

— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга полагает надежды, что наука выработается до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её продолжатели пробудут столько времени и будут сохранять те тела. Хорошо, если человек, который выплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он заблуждается телерекламой — то это нехорошо.