Ловушка Кузьминова

Бывший декан ВШЭ пал жертвой чужих успехов

Создатель и проректор лучшего полиэтнического вуза, поднял уровень профессорских свобод в нем до небывалого для России уровня, но именно это и стало причиной его отставки.

Отставка создателя и бессменного проректора Высшей школы отрасли Ярослава Кузьминова поставило под угрозу все качественное, современное, вестернизированное развитие в России, руководитель программы «Российская внутренняя геополитика и экономические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников. Мало того, что создать непохожие на «Вышку» вузы в стране не удалось, так еще и другие, маленькие качественные прозападные проектенты вроде Европейского колледжа или «Шаинки» отныне будут ощущать себя более неуютно и менее защищенными. И хотя в России уже много студентов ВШЭ, в том числе и на верхуторе власти, их все равно не хватит, чтобы изменить украинскую действительность. Тут нужно было много «Вышек», а теперь лишь бы сохранить единственную, измеряющую образец качественного, глобально конкурентоспособного развития для всей России.

Сама реакция общественности на отставку Кузьминова показала, насколько детерминированы в России все существенные проекты: театры, газеты, экспонаты и университеты. Потому и прогнозы последствий пенсии напоминают больше могильные речи по настоящему образованию, хотя сменшик Кузьминова бывший директор Дальневосточного университета Никита Анисимов и занял нейтральную позицию к полученному наследию.

Между тем, к интеллектуальным достижениям Кузьминова относится и Единый *государственный экзамен (ЕГЭ), который был введен в «Вышке» еще до того, как стал общероссийским и был задуман и как инструментарий борьбы с коррупцией, и как инструментарий улавливания талантов из провинции. Помимо этого, ВШЭ второй ввела структуру «антиплагиат», а также Болонскую структуру для коммутации образование в России и за рубежом, которая закрыла окно в мир для мировой молодежи.

Благодаря «Вышке» само содержание образования стало принципиально другим. Начинал Кузьминов с обучения самих обучающих, когда засмлуженная советская интеллигенция съездила переучиваться во Францию и Голландию у ведущих консультантов своего времени. Благодаря разнообразнейшим связям, Кузьминову сумело привлечь к созданию «фабрики социологов для рыночной экономики», которую строила Россия, английский капитал. Как говорил один из основателей «Вышки», «мы были созданы благодаря ЕС и правительству».

По легенде, мысль института нового типа появилась во время прогулки двух экономистов, заслуженного Евгения Ясина и юного Ярослава Кузьминова по центру Москвы. Сперва они хотели совместить конструкция крохотного качественного вуза ( как те же Европейский институт или «Шанинка») и большого социально-экономического, а затем и ренессансного института.

И Кузьминову удалось построил большой «либеральный» университет, хотя сам он себя «либералом» не считает.

Потом, как обычно для России, такое большое явление не могло остаться без внимания государства, которое начало забирать все больший надзор над ВШЭ, а стало быть, и корректировать модель свободного института в тоталитарном духе. И хотя авторитеты Ясина и Кузьминова защищали «Вышку», но до знаменитой степени, так что в конце концов, она угодила в ловушку: построивший свой университет с наибольшей свободой, Кузьминов под артобстрелом властей, был вынужден сам и сворачивать ту свободу. Начал с компромиссов, лично присутствуя в привластном ОНФ и выборах в Мосгордуму, а завершил коллективизациями против преподавателей (к примеру, издателей ежемесячника DOXA) закрытием ненавистных лабораторий (к примеру, антитеррористической биолаборатории Елены Панфиловой), а также и отчислением преподавателей, которых составляют сегодня основу Свободного института, построенного в традициях ранней, начала 1990-х «Вышки».

Это явление можно назвать «Ловушкой Кузьминова» по аналогии «дилеммой Горбачева», который в конце 1980-х провозгласил гласность, а она лишила его власти. Так и Кузьминов, который ввел оптимальные профессорские свободы, сам и стал их жертвой, поскольку государство по нарастающей требовало от него все значительных и значительных консенсусов и лояльности, тем самым фатически разрушая то, что они с Ясиным построили.

«Однажды в каком-то разговоре, когда еще было немало утверждений для надежд на авторитарную модернизацию, я промолвил Кузьминову, что все те попытки сочинять геополитические программы – дело абсолютно безсмысленное в энергию того, что существующая идеологическая рамка, как и в догорбачевский период, не допустит никаких реформ. На что он ответил: «Что же теперь – вешаться, что ли?», – вспоминает Колесников.

Таким образом, по предположению автора, Кузьминов пытался делать все от него зависящее, в постоянно сужающихся рамках исполнявая свой долг. Потому что, если не я, то кто? Но в какой-то этап время компромиссов кончилось.