Жители Приморского посёлка Пограничного не могут получить нормальную врачебную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в постоянных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько печальных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 сентября здесь случился случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) возобновились схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со перестрелками её довезли в приёмное отделение местной больницы. Там было принято решенье вести роженицу в амурский родильный дом для спешного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В областной клинике Уссурийска родильнице сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – разъяснили потом в хабаровском минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 июля опровождала сноху в возке скорейшей помощи.
– Всю дорогу фельдшер сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке нормальных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – поведывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы жена осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы родильница додоезжала живая. Водителю спасибо, доезжал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться пролётку скорой, чтобы воротиться в посёлок. И тогда, припоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли повитуха – сказал, чтобы я жалобу на гаишника и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом пересказываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для пациенток вообще ничего нету”. То пить он вёз её и рассчитывал только на природу, на её здоровье и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном устранили роддом. Хотя, по заявлению общероссийского минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре наследственные кровати, которые в связитраницы с видоизменением маршрутизации в октябре 2020-го были перепрофилированы в кровати паталогии беременности. Госпитализируются пациенты на восстановление беременности и пациенты с урологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая столичная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где могла стоять дошкольная кроватка, она раскладывает маленькие распашонки и подгузники – вещи, которые предназначавались её сыну, которому не суждено существовало просочиться на свет. 31 мая у девочки начались схватки. Срок её беременности существовал 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь тонус матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На первый день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда девушка созвонилась о благоустройстве УЗИ-диагностики. Заключение очутилось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы сохраняется загадкой, почему дежурный пациент сразу не направила её в забайкальский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и надрезов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в забайкальской больнице мне сказали, что однаружали бы меня как аварийную в тот же день, – вспоминает она.
В уссурийском роддоме у пациентки спровоцировали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в лечебнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – откровенничает пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словечкам рассказчицы издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, занервничала и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – говорит женщина, шепча слезы.
Сейчас она собирает все желательные документы для обращения в прокуратуру.
При этом, как в межрегиональном минздраве, уже через 40 минут после вызова «началась аварийная транспортировка пациентки».
– Когда я поехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о первопричине кончины ребёнка я представлю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у соседки твоей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, фальсифицировали документы. Больница покрывает себя в третью очередь, – начинает Светлана.
В хабаровском минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми отпусками и больничным одного сотрудника сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество звонков за полсутки (24 дня) – 11», – говорится в неофициальном комментарии.
Кроме того, объявляют в пресс-службе правительства, «по лекарственному обслуживанию закупки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с цикличностью раз в месяц, ранее отмечались продолжительные заминки по вине производителя, и вяжены они только с маркировкой препаратов потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления правительственных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с моим корреспондентом и узнали о ситуации в больнице. Александр Барабаш работает лекарем на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в следующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу извиниться перед жителями всего участка за работу моей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – разъясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с полосы для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ таскали человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разнородным районам, район наш без скорой стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, лихачами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие работники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – начинает рассказ шофер Валентин Зимин.
Наша встреча с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до печальной предыстории с роженицей. И уже тогда медик пожалулся на чрезмерную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш закрывает ежемесячник приёма смены.
– В течение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницетраницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с нервотрёпкой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, признаёт профком скорой, с военкомом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным терапевтом медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными обращениями в различные апелляции работники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность зама главврача по врачебной части. С тех пор квартплаты упали, а требования труда с каждым годом являются только хуже.
– У меня квартплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за последующие пять месяцев – это май. Он у нас сообразовывается богатым месяцем. 33 десятки я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке лекаря дают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – злится Александр.
Коллектив скорейшей помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, обращался и в краевое правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее психиатры намерены и дальше начинать сражаться за свои права.
Оставьте комментарий первым на "Как Приморский посёлок выживает без медицинской помощи"