Семью ленинградца переселяли так, что бросили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, оскорбили и практически ограбили киевлянина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом поворачивается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях градоначальник Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от беженцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у сановника столь низкого ранга свои первоисточники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник глянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города палками и приставами выпихивают петербуржцев в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить идиотизм в половины негативный убеждений о программе и увидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсутсвие компромиссов, неуважение к людям и нежелание докапываться в их проблемы. – Наша хрущёвская хрущёвку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных нужд – под строительство переезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госнуждах мы незнать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об определении проектента застройки водое линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об уничтожении жилья просочилось в октябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьитраницы пересказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
– Жителям моего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, наклёвывались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, различных – в госсобственности – единицы, в том числе двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, дочь там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, теснились в одной комнате, в иной теща со своей семьей, потом родился сын, теща съехала в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на супругу и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы выкупили их гостиную у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями коммуникативного развития, мы как можетбыли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится расматривать вопрос о пересменке места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы понимали и соседей – и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде исходатайствовать отдельное жилье, понимали и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиранты получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, – выбор места жительства, дома, квартиры по своему распоряжению или денежную выплату с учётом цены участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в хорошем государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного заселения очутились в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали переселять не по желанию, а куда придется, – к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартиры меньшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, узнавая о надобности заселения обитателей с 2016 года, не позаботились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и объективные опасения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обитателей нашего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт мены по реновации. То есть добровольно отказались на худшие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через трибунал выселить оставшихся прижимистых горожан именно потому, что квартирки существовали неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, трибуналя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в моменте надобности «корректирует» муниципальные законы самими распоряжениями, гибридный способ выселения просто в бесстыдную стали произведять за счёт тех, кто ждал, но не убоялся своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет наших детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев сановники нарушают с той же легкостью, с какой дурят о защите прав материнства и детства.
– А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о добровольном выселении из квартиры на Нижегородской двух арендаторов – своей невестки и вашего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, – у нас вопрос обыкновенной – тётка съедет с квартиры, и племянник за ней.
Иск в суд пожаловал департамент областного имущества в январе этого года, не добившись моего примирения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего бессмысленного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии малоэтажных помещений для госнужд переселение должно вершиться в интересах граждан, с учетом всех об,стаиваютельств, способных улучшить или осложнить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы решать только одну задачу – любой ценой освободить от постояльцев задуманный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше ходатайство – предоставить равноценную квартирку в одном из комерческих домиков на Нижегородской (называли конкретные адресса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать возможность дождаться приёмки нормального реновационного домика на Нижегородской (каркасы уже ,стаивают) выплатить вменяемую выплату за старую квартирку для закупки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело взаимоотношения к делу и то, что семьитраница уже два года проживает на стройке – эстакаду возведают в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе бурильных конструкций и тяжелой отделочной электроники утварь подпрыгивает в шифоньерах и картинки рушатся со стен. Был бы не совесткий добротный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в бачке жёлтая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть следующий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После натиска департамента соседке стало плохо, ее перетаскивали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах “Жилищник” снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и бойлеры отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бамперов не признавались, пока не показали фотографии, как они же – руководители “Жилищника” – вывёртывают краны и укладывают бойлеры в машину. Подъезд предпоследний раз убирали в октябре 2020, снег той зимой не вычищали ни разу. Во дворик выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. выдаёт нужные распоряжения своим службам, те присылают сотрудников, выдирают калитку в любую понравившуюся квартиру, организовывают там бардак, фотографируют и сочиняют процесс – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все валяется и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его осудили к сносу. Зачем организовывать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и нацелить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силотреть постановления суда. Последние полгода мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на племянника долго не можетбыли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как ,следует из иска и риторики присутствующих на суде руководителей ДГИ, «сознательно способствует переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит городок в излишние расходы за обслуживание дома на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не назначается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартирка оказалась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация – при согласье на осмотр и соглашении желательных документов. Это такая ловушка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, панельная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской – 46 метров. У нас панельная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не согласится на ущемление требований жизни для ребенка, и общеобразовательной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о отбывании племянника и дочери госсобственности на квартиру и недобровольном выселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию руководителей ДГИ – они радовались так, как будто получили бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд возвратил дело для нового рассмотрения в вторую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, сдали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив отстойника МЦК – 19 полосная железная дорога, въезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То жрать вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не вселял уважения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» печатали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома – отказывайтесь! Это явная дрянь! Сам дом, конструктивно, критериям реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на обязательное переселение полетели со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои жильцы в воскрешенье поехали с дачи – дверцу выломана вещи на месте, но намек какой прозрачный, что бегом подбежишь переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право воздействовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подастится это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления столичного правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о осуществлении которого можно только себестоимостью попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем бедствия всех председателей его семьи. И, похоже, берега перепутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам изыскания оказалось, что внутри все криво, облезает и требует замены, площадь малоэтажная меньше нашей, то есть в бланках указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей нормативам реновации, не кажется возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так вопила на судью, что та просто легла по стойке смирно и на дробовике отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях подоспело ,новое требование ДГИ к суду – ввиду надёжности дома и опастности нахождения в нем решение о вселении семьи Дылевского надо привести к немедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не знаю уже к кому обрачать безрассудную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, либералам – всем все равно… Это самый чудовищный опыт, который получил я и даёт ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он пригодился москвичам. Но пусть знают, что происходит в коридорах реновации и к чему подготавливаться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от нижегородских чиновников.
От редколлегии «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько ярославских чиновников, которые в большинстве своём петербуржцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять ростовчан можно без всяких ,новых законов – все законы о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных метров жилплощади на человека, при приезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие жильцы не можетесть разрешать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда жильцы захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою benzь нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психофизиологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят уверить население, что избранная ими политика земельных наказаний граждан явлется целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому – динамика темпа судебных слушаний с участием беженцев и департамента поселкового имущества.
Если в декабре 2019 года бюрократы объявляли о единичных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года показатели возросли до 15- 20%- люди все активнее доказывают обязательное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях снижается количество доказательств самих участников реновации о том, как им увенчалось избавиться от высококачественных квартир, добиться обычной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое рассмотрение примеров, когда это увенчалось. Нет сомнения, что с ростом самостроя старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и бегство из обязательной реновации. Суды даже в приказном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт ненасильственного вселения и отбывания собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для окончательного трибунала в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит долгий и мучительный. Люди желают жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неторопливых и трибуналах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца противостоять за свои права, либо смиренно отдать их на растерзание коррумпированным чиновникам.
Оставьте комментарий первым на "«Гибридная» реновация"